Вера изгоев - Страница 81

– Жратоньки хоцца! – громогласно сообщил гном.

– Скажите вампиршам, принесут, – улыбнулась его непосредственности Лена. – На кухню тоже можно зайти, там всегда чего-нибудь найдется. У нас с сегодняшнего дня повар свой есть, до того по ресторанам еду брали.

– Ресторанам? – вопросительно приподнял брови Ригаан.

– По трактирам, то есть.

– А, понял.

– Гляну-ка я, чегой там у вас за кухня, – встал Бёрн и вышел.

– О, это дело он любит, – ехидно прокомментировал уход старого друга рыцарь, – по кухням-то шастать. Куда ни попадем, медведь наш первым делом на кухню несется, с поварами знакомиться. Сам ведь повар такой, что я лучшего не встречал, как что приготовит, так ешь, пока лезет. Да и потом тоже. Стонешь, а все равно ешь.

Вскоре Лена попрощалась и ушла к себе, хотелось искупаться и немного отдохнуть. Ей сообщили, что вечером ее ждет Палач. Предстоял какой-то серьезный разговор, и молодая женщина несколько волновалась. Все-таки с мистером Гарвельтом шутки плохи.

– Здравствуйте, госпожа! – поклонилась Лея, протиравшая шкаф влажной тряпкой.

– Здравствуй, – внимательно осмотрела ее молодая женщина. – Ты почему встала? Тебе рано пока вставать, иди ложись и отдыхай, раны же еще не закрылись.

– Благодарю за заботу о недостойной… – покраснела еврейка, пряча глаза. – Я…

– Ты сейчас же пойдешь в свою комнату, – оборвала ее Лена, – выпьешь грога и будешь отдыхать, пока все у тебя не заживет. Я тебе не Даяна. Где она, кстати?

– Японцы забрали, – пробежала по губам Леи злорадная ухмылка.

– Вы, надеюсь, моего приказа не нарушали? Не издевались над ней?

– Что вы, госпожа! – испуганно вскинулась вампирша. – И никогда не нарушим!

– Я рада, – кивнула Лена, вслушавшись в чувства вассала, и укоризненно вздохнула – болит ведь у нее все, а встала, доказать захотела, что не бесполезна. Дурочка несчастная!

Она сама отвела Лею в ее комнату, заставила раздеться, смазала истекающие сукровицей раны обезболивающей мазью и уложила. Та тихо всхлипывала, потрясенно смотря на госпожу – много сотен лет никто, кроме Сатиа, о ней не заботился. Наоборот, только гоняли нещадно и издевались, слова доброго никто не говорил. Вспомнив случившееся триста лет назад, Лея не удержалась от слез. Безжалостно обошелся с ней Владыка Небесный. За что только? Кто бы знал… Росла себе примерная еврейская девочка в семье набожного раввина из Вильно, писаная красавица, замуж готовилась выйти, уж и жениха хорошего подыскали – тальмид ле коль hа-йом , это вам не просто так. Да вот беда случилась, умерла, до восемнадцати не дожив. Покусала ее тварь какая-то, ночью напала, всю шею в клочья изорвала. Погоревали родители и похоронили дочь. Как положено. Никому и в голову придти не могло, что девочка в гробу через несколько дней глаза откроет, перестав быть человеком. Перепугалась она страшно, несколько дней пыталась наружу выбраться, но не смогла, сил не хватило. Потом кто-то вырыл гроб и увез новорожденную вампиршу с собой, объяснив предварительно кем она стала. Укусил Лею дикарь, за которым давно охотился клан Арвад, чей глава и выкопал девушку из могилы. Ему вовсе не требовались свежеиспеченные вампиры, толку с них было чуть, а забот – море. Зато Мак-Ардоу заинтересовала связь между родителем и птенцом, благодаря которой дикаря вскоре поймали и казнили. Лея после того стала никому не нужна и ее бросили на попечение женщин клана. Поначалу все шло относительно неплохо – в замке главенствовала персидская царевна Сатиа, встретившая новенькую очень благожелательно и попытавшаяся помочь перепуганной девочке кое-как понять, кем она стала. Возможно, Лея и привыкла бы, но не прошло и месяца, как как из Испании прибыла критянка Даяна со своими подругами. Чем знойной южной красотке не понравилась девушка, боящаяся всех и всего, никак не могущая смириться со своей новой природой? Кто ее знает, только жизнь Леи с того дня превратилась в ад. Без помощи Сатиа, жалевшей бедняжку, она вообще сошла бы с ума, наверное. Не раз приходили мысли о самоубийстве, но серебряный кинжал достать совсем непросто, а ничто иное убить вампира не могло. Впрочем, наверное, она умерла бы и так – девушка напрочь отказывалась пить человеческую кровь, сохла, худела, не имела сил даже встать, но все равно отказывалась. Сатиа, которой донельзя надоело поить молодую подругу собственной кровью, буквально заставила Мак-Ардоу провести Лею через высшее преобразование, сделав энергетическим вампиром. Только от Даяны защитить так и не смогла – глава клана запретил, сказав, что бесполезная тварь должна научиться отбиваться сама. Увы, девушка не сумела – критянка с подругами хорошо умели ломать любое сопротивление. Лет через сто Лею начали натаскивать на тайные убийства. Ей было уже все равно, давно не помнила ничего, кроме боли и отчаяния. Приказывали идти и убивать? Шла и убивала, не чувствуя ничего, только слабую радость из-за того, что несколько дней пройдут без пыток и унижений. А по возвращении снова попадала в руки Даяны…

Когда Сатиа вытащила тихо воющую от боли девушку из канализационного коллектора и сказала, что госпожа берет ее горничной, что больше никто не станет ее мучать, Лея просто не поверила. Не бывало такого, чтобы ее не мучали. Или бывало? Нет, она такого не помнила. Разве что выдавалась небольшая передышка когда Мак-Ардоу отправлял Даяну куда-то. Но оставались ее подруги, еще более жестокие, чем сама предводительница. Редко они покидали резиденцию клана все вместе. В такие дни у Леи случался праздник, хоть поспать вдоволь удавалось. Однако когда еврейка поняла, что Сатиа не лжет, она едва не обезумела от радости и готова была молиться на госпожу Елену. Правда, Даяна тоже стала горничной той, но госпожа запретила ей трогать кого-либо. К тому же критянку постоянно забирали японки, делая с ней то же самое, что она сама творила раньше с Леей. Какое счастье испытывала еврейка при виде слез мучительницы словами описать было бы трудно. Понимала, что грех радоваться чужой беде, но не радоваться не могла. Слишком много горя причинила ей Даяна.